TTON. Оазис Девятого Мира

В ноябре разработчики смогли встретиться вместе. Адам Хайне и Кевин Сондерс впервые увиделись с Джорджем Зитсом. В inXile начался процесс переброски производственных сил с Wasteland 2 на Torment: Tides of Numenera и расширения команды. В частности, к ней присоединился бывший глава отдела контроля качества Interplay Дэмьен Эванс, работавший в том числе и над Planescape: Torment, но в этот раз в роли художника. Продолжается и обмен кадрами с Obsidian: Пол Фиш, ранее рисовавший ландшафты для Pillars of Eternity, теперь также работает в inXile.

Tinuviel расскажет нам об очередной достопримечательности Девятого мира, Оазисе Мра’Джолиос.

Подводный город Мра’Джолиос существовал от начала истории, а может, и задолго до того — но никому не ведомо, кто его возвёл и с какой целью.

Населяют город Гибра Ни'кул — так в Девятом мире называют одним словом различные дышащие под водой расы. Гибры верят, что Мра’Джолиос был создан их богом, и что их расы призваны принести в Девятый мир «воду и жизнь». Именно под этим девизом прошла и первая их встреча с жербоанцами несколько веков назад.

Жербоанцы были (и в большинстве своём остаются до сих пор) людьми, беженцами из близлежащих людей. Табаты господствовали на большей части этого региона, угоняя людей в рабство и оставляя их без крова. Сотни местных жителей из-за этого были вынуждены бежать через горы. И спустились они в пустынную долину с сияющим сводом в её центре (точно по центру долины, между прочим, что вызывает особый интерес у всех, изучающих Мра’Джолиос). Беженцы, которым некуда было идти, решили, что это оазис, и отправились в путь через обширные пустынные территории, надеясь добраться до безопасного пристанища.

Многие из них пропали без вести. Не зря эти пустынные территории называют Море утрат. Это не просто огромная пустыня; из-за ряби пространственно-временного континуума по ней практически невозможно путешествовать. Можно неделями идти строго по прямой и обнаружить, что не продвинулся ни на шаг вперёд. А можно оказаться на другом конце пустыни и при этом даже ни разу не приблизиться к Мра’Джолиос. Или заснуть в одном месте, а проснуться в другом, причём не получится вернуться даже в том случае, если пойти в обратном направлении. Но при наличии правильных нуменер (или просто при большой удаче), людям иногда удаётся добраться до Мра’Джолиос. По крайней мере, туда смогли добраться первые жербоанцы.

Некоторые говорят, что гибры встретили усталых путников и помогли им построить город для дышащих воздухом существ у своего Оазиса. Другие говорят, что некий человек, живущий среди народа гибра, приютил беженцев и помог им, при содействии обитателей Оазиса. А есть мнение, что сами жербоанцы научили гибра, что за пределами их купола есть другой мир, и предложили им союз.

Как бы там ни было, два города — Жербоа и Мра’Джолиос — веками развивались бок о бок. С тех пор многие другие беженцы тоже приходили и оставались в Жербоа. С открытием различных способов безопасного пересечения пустыни появились туристические и торговые маршруты. Мра’Джолиос расширялся медленнее, в нём проводилась политика изоляции от вмешательства туристов и торговцев в культуру города. Но именно Мра’Джолиос при этом снабжает Жербоа питьевой водой, без которой город бы исчез с лица земли.

На сегодняшний день большинство жербоанцев считают отношения с Оазисом неким симбиозом. Гибры предоставляют жербоанцам средства к существованию — в буквальном смысле давая воду и жизнь, — но благодаря жербоанцам сюда пришла торговля и туризм, что повысило благосостояние Мра’Джолиос. Многие в Мра’Джолиос согласны с тем, что это сотрудничество взаимовыгодно и, хотя гибры увиливают от предоставления жербоанцам постоянного доступа к воде, они нередко оказывали Жербоа защиту.

Но со временем люди всё чаще возмущаются, что им приходится жить снаружи, в жаркой пустыне, а под купол заходить лишь с проводником, буквально ведущим за руку. Реакция на такие возмущения народа гибра различна, ходят даже слухи, что в Оазисе есть некий неизвестный никому серый кардинал, который ведёт за кулисами свою игру, поддерживая политику изоляции в своих целях.

Безмятежность пустынного рая лишь кажущаяся, на деле же по водам его купола бежит опасная рябь, а в ветрах, тревожащих поверхность водяного свода, таятся возможности для использования назревающего конфликта в своих целях — для любого достаточно дерзкого или коварного.